Если проблему можно разрешить, не стоит о ней беспокоиться. Если проблема неразрешима, беспокоиться о ней бессмысленно. (с)
Итак, продолжаю по свежим следам тему Десятого Доктора. На этот раз о Мастере.
Мастер великолепен! Маньяк, конечно, но гений импровизации похлеще Доктора. Какой полет мысли, фантазии, изобретательность. Зашкаливают и жизнелюбие, и целеустремленность. Да, собственно, там все чересчур.
И все это - при полном отсутствии воображения. Не знаю, как правильнее подобрать термины. Фантазии - выше крыши, а воображение - отсутствует напрочь. Его цель всегда банальна до отвращения: власть, власть, власть. И работа на публику. Все падайте ниц, иду я великий, смотрите и трепещите!
Собрал на Вэлианте всех, кого смог найти из числа хоть раз видевших Доктора. «Ну правда же я круче? Правда же? Как не круче???!!! А если я вот так?! А вот так?!..»
Вторая попытка с превращением всех в себя любимого и вовсе диагноз: «Вы, гады такие, в прошлый раз меня не оценили, поэтому не будет больше никого, кто может не оценить, буду только я сам. О, какой я крутооой! Нет возражений? Есть?! Кто посмел, кто там еще не я?!» Он ведь даже не верит, что кто-то может добровольно им восхищаться!
И Мастер абсолютно не понимает, что с властью делать, он не умеет получать от нее удовольствие. Истеричное веселье не в счет. Захватил Землю – и что? Все сводится к примитивному позерству перед Доктором, знакомыми Доктора и персоналом летающей крепости. Или вообще перед самим собой. И он должен двигаться дальше, захватывать дальше по одной только причине – он не в состоянии придумать, чем бы еще заняться. А не двигаться он не может. Как акула, остановится – умрет. Движение – все, конечная цель – ничто. Буквально. Мастер категорически не представляет, что делать с порабощенными массами, кроме как использовать их для продолжения движения.
В этом смысле весьма показательны отличия Доктора и Мастера, когда они сами превращаются в людей, когда исчезает мишура возможностей и наложенные памятью внутренние барьеры. Доктор учит, дружит, влюбляется - живет, а Мастер – пытается улететь. Да, условия были разные, но я о том, что Мастер только пытался улететь, все годы. Сидел в своей крепости в полной изоляции от тех, кого как бы спасал, и жаждал движения. Опять к иллюзии, что характерно.
Мастер и женщинами окружает себя только потому, что это круто, символ власти и успеха. А никто не восхищается. Даже Люси не оценила. Она ведь его пристрелила не за что-нибудь, а за баб-с и за подбитый глаз, за утерянные иллюзии. Не из ревности, не за то, что он сделал с миром, пофиг ей мир, а за то, что он лишил ее ощущения избранности, сделал одной из свиты. Она же пошла за ним в самом начале потому, что Мастер дал ей почувствовать себя единственной. Такого облома женщины не прощают.
Но до чего он при всем при этом хорош! Мастер в перманентной истерии абсолютно последователен, искренен, органичен, естественен. Все атрибуты бутафорского киношного злодея в сочетании с внешним обаянием. Без него скучно.
Мастер великолепен! Маньяк, конечно, но гений импровизации похлеще Доктора. Какой полет мысли, фантазии, изобретательность. Зашкаливают и жизнелюбие, и целеустремленность. Да, собственно, там все чересчур.
И все это - при полном отсутствии воображения. Не знаю, как правильнее подобрать термины. Фантазии - выше крыши, а воображение - отсутствует напрочь. Его цель всегда банальна до отвращения: власть, власть, власть. И работа на публику. Все падайте ниц, иду я великий, смотрите и трепещите!
Собрал на Вэлианте всех, кого смог найти из числа хоть раз видевших Доктора. «Ну правда же я круче? Правда же? Как не круче???!!! А если я вот так?! А вот так?!..»
Вторая попытка с превращением всех в себя любимого и вовсе диагноз: «Вы, гады такие, в прошлый раз меня не оценили, поэтому не будет больше никого, кто может не оценить, буду только я сам. О, какой я крутооой! Нет возражений? Есть?! Кто посмел, кто там еще не я?!» Он ведь даже не верит, что кто-то может добровольно им восхищаться!
И Мастер абсолютно не понимает, что с властью делать, он не умеет получать от нее удовольствие. Истеричное веселье не в счет. Захватил Землю – и что? Все сводится к примитивному позерству перед Доктором, знакомыми Доктора и персоналом летающей крепости. Или вообще перед самим собой. И он должен двигаться дальше, захватывать дальше по одной только причине – он не в состоянии придумать, чем бы еще заняться. А не двигаться он не может. Как акула, остановится – умрет. Движение – все, конечная цель – ничто. Буквально. Мастер категорически не представляет, что делать с порабощенными массами, кроме как использовать их для продолжения движения.
В этом смысле весьма показательны отличия Доктора и Мастера, когда они сами превращаются в людей, когда исчезает мишура возможностей и наложенные памятью внутренние барьеры. Доктор учит, дружит, влюбляется - живет, а Мастер – пытается улететь. Да, условия были разные, но я о том, что Мастер только пытался улететь, все годы. Сидел в своей крепости в полной изоляции от тех, кого как бы спасал, и жаждал движения. Опять к иллюзии, что характерно.
Мастер и женщинами окружает себя только потому, что это круто, символ власти и успеха. А никто не восхищается. Даже Люси не оценила. Она ведь его пристрелила не за что-нибудь, а за баб-с и за подбитый глаз, за утерянные иллюзии. Не из ревности, не за то, что он сделал с миром, пофиг ей мир, а за то, что он лишил ее ощущения избранности, сделал одной из свиты. Она же пошла за ним в самом начале потому, что Мастер дал ей почувствовать себя единственной. Такого облома женщины не прощают.
Но до чего он при всем при этом хорош! Мастер в перманентной истерии абсолютно последователен, искренен, органичен, естественен. Все атрибуты бутафорского киношного злодея в сочетании с внешним обаянием. Без него скучно.